Не место красит человека

Валентина, сидя на полу, перебирала фотографии. Воспоминания, одно за одним, всплывали в памяти, на лице была мягкая улыбка, руки нежно гладили снимки. «Надо же, какие кадры, мы тут все счастливые, а я уже и забыла про этот отдых на даче. Надо отложить их для Людмилочки», - решила Валентина.  И переложила очередной снимок в небольшую стопку с другими фотографиями, которая лежала недалеко от неё.

Валентина готовилась к разговору со своей дочерью Людмилой. Прошло уже два года с момента, когда парень Людочки бросил её, без объяснений. Просто позвонил и сказал: «Извини, я больше не хочу встречаться с тобой и продолжать наши отношения». Через полгода он женился на дочери местного бизнесмена и перебрался в столицу со своей новой семьёй. «Да таких случаев тысячи, - размышляла Валентина, - но ведь жизнь на этом не заканчивается. Сколько можно терзать себя. Ишь, опять удумала увольняться. За два года столько раз место работы меняла, что в трудовой книжке уже и страниц скоро не хватит. Надо прекращать этот балаган немедленно!».

Валентина, после сегодняшнего телефонного разговора с дочерью, в котором та сообщила об очередном увольнении с работы, решила поговорить с ней серьёзно, когда дочь вернётся домой. На многие её поступки за эти два года она закрывала глаза, не хотела давить, думала, что Людмилочка всё-таки остепенится, возьмётся за ум, выйдет из своей депрессии. «То же мне, слово придумали - «депрессия»!» - продолжала размышлять Валентина. Ей, как ни кому другому, пережившей гибель своего мужа на шахте, хорошо была знакома боль потери, когда в душе всё болело, сердце саднило, губы были искусаны, чтобы лишний раз не заплакать. Но ей некогда было долго жалеть себя, - авария на шахте тогда была серьёзная: много шахтеров пострадало, не одна она вдовой осталась, да и больница была переполнена, работал весь медперсонал без передышки. Другим надо было помогать справляться с болью, а не лить слёзы, сокрушаясь о своей тяжёлой бабьей доле. Она и помогала, поддерживала других, как могла, на сколько хватало сил. Её хрупкие плечи только на вид были такими - стойкости ей было не занимать.

С момента той трагедии прошло более пятнадцати лет. Былая боль ушла, оставив рубцы на сердце. Конечно, бывали моменты, когда подкатывал ком к горлу, но даже тогда она не отчаивалась, потому что знала: она на самом деле счастлива. Счастлива от того, что у неё есть Людмилочка – копия Павла, любимая работа, замечательный коллектив и пациенты, пусть изредка капризные и ворчливые из-за болезни, но в общем хорошие люди, - и это далеко не полный список счастья... Валентина работала старшей медсестрой в местной больнице. И хотя она была квалифицированным, знающим своё дело специалистом, пациенты любили её больше за весёлый нрав и доброе сердце. Сколько раз переманивали её в престижные клиники столицы и зарплату большую сулили, и квартиру отдельную обещали, а она отказывалась, - говорила, что ей и здесь хорошо. Многие её не понимали, кто-то даже и осуждал, а она твердила одно: «Не место красит человека, а человек место! Любое место можно сделать идеальным, если на душе светло, а в сердце - любовь».

Вот об этом она и хотела поговорить сегодня с Людмилкой. А пока, перебирая фотографии, простраивала в голове разговор, обдумывала фразы. Ей очень хотелось донести до дочери то, что в своё время помогло ей самой выдержать все испытания и начать жить полной жизнью, вдыхая её всей грудью, и чувствовать себя счастливой, не смотря ни на какие дрязги и жизненные перипетии. «Так, с чего же лучше начать? Может, сначала, поужинаем, а потом поговорим, - или сразу с разговора», - раздумья Валентины прервал поворачивающийся ключ в замочной скважине. Вернулась с работы Людочка. Сбросив с себя туфли, не снимая платья, Людмила плюхнулась на кровать вниз лицом. «Мам, не трогай меня сейчас! Есть не буду. Дай мне побыть одной», - сказала, как отрубила. «Ну что ж, значит, разговор будет до ужина», - подумала Валентина и, не обращая внимания на просьбу дочери, села к ней на кровать.

- Людмила, нам надо поговорить, - голос Валентины был мягкий, но настойчивый. Людмила хорошо знала свою маму и поняла, что разговора не избежать.

- Мам, ну я же просила не сейчас! - попыталась изобразить из себя ребёнка, с надутыми губами произнесла Людмила.

- Нет, сейчас. Об одном прошу: не перебивай меня! Дай возможность сказать тебе всё то, что сейчас внутри меня. Мне тоже нелегко видеть, как ты страдаешь, мучаешься, терзаешь себя. Загнала себя в угол и, как напуганный, обиженный зверёк, смотришь на весь мир и ненавидишь его за то, что мир с тобой так жесток. Мир не бывает жестоким и плохим, это мы, люди, своими мыслями, поступками делаем его таковым. Мир полон красок, радости, света, тепла! Вот только ты перестала всё это видеть, перестала слышать пение птиц, перестала радоваться дождю, ты разлюбила снег… Что, на твоём Евгении свет клином сошёлся, и поэтому тебе весь белый свет не мил? Или ты думаешь, что на земле, а, может, даже в Галактике есть место, где тебе будет хорошо, спокойно, уютно, радостно и светло?!

Глупости всё это! От себя ты никуда, дочурка, не денешься,где бы ты ни жила, где бы ты не работала, с кем бы ты ни дружила! Пока тебе не станет уютно и тепло в своём же сердце, пока ты не научишься любить жизнь и окружающий тебя мир, видеть в каждом миге возможность для радости, а в каждом встречном, без осуждения его поступков, - человека. Пока не появится желание делать что-то хорошее для других, делиться всем самым лучшим, что есть в тебе, с этим миром, - идеального места для жизни ты не найдешь! Ты можешь продолжать менять работу, даже можешь попробовать переезжать из города в город или из страны в страну, - счастливой ты так и не станешь. Ты думаешь, разве люди зря говорят: «Там хорошо, где нас нет»? Нет, не зря! Вдумайся в эту фразу! Смысл жизни заключается, солнышко моё, в том, чтобы было хорошо там, где ты есть. Только не перебивай сейчас, пожалуйста, меня,и не передёргивай, говоря, мол, «а что ж, пусть там, где меня нет, будет плохо», - я не это имела ввиду.

Я отобрала сегодня фотографии: ты на них такая счастливая и очень красивая! И хотя они разных годов, - только сделаны все в нашем городе. Мне хотелось лишний раз показать тебе, что только состояние твоей души делает тебя счастливой или несчастной, а не место, где ты находишься. И пусть оно будет идеальным по всем вселенским канонам - ты просто не сможешь увидеть всего этого, потому, что сердце твое зашорено. И менять сейчас ты должна не место работы, ища идеальное, а себя! Ты думаешь, мне было легко пережить гибель твоего отца, ты думаешь, в моей голове не было зависти к подругам, у которых мужья остались живы?! Да я ненавидела этот город и всех его жителей, потому что думала, что из-за них я стала такой несчастной! Мне невыносимы были их радостный смех и звонкие голоса! Я хотела собрать чемодан и уехать с тобой в какой-нибудь город на море - думала, что там мы с тобой обязательно будем счастливыми… Только я рада, что это состояние отчаяния продлилось недолго.

Добрые люди помогли мне - раскрыли глаза. Помнишь санитарку нашу, Митрофановну? Тогда в больнице мы с ней в одну смену работали, выхаживали наших шахтёров, так вот она мне и сказала: «Куда бы ты ни поехала, милая моя, боль и ненависть будут сопровождать тебя. А в твоём сердце на самом деле живёт любовь. Просто ты пока не поняла этого, ненависть окутала твою душу. А я вижу, меня, старую, не обманешь: в тебе потенциал большой любви! И все испытания наши только закаляют нас и помогают видеть красоту в некрасивом. Главное-то в жизни - не поиск идеального места, где ты будешь как сыр в масле кататься, а собой украсить это место.

Вон, посмотри, у Семёновны какой розарий, скольких она мужиков наших местных цветами-то выручила, сколько семей от развода спасла. Ты что ж думаешь у неё земля лучше, чем у других? Нет, милая моя, наша Семёновна сама по себе светлая, и желание у неё одно - своим цветами нас порадовать». Конечно, не всё я тогда из разговора с Митрофановной поняла, осознание пришло позже, но тогда мне стало ясно, что все мои мысли об идеальном месте так и останутся грёзами, если я не научусь быть счастливой здесь - в городе, который сделал меня несчастной. Мне нужно было научиться своим сердцем украсить место, в котором я живу. Что из этого получилось, ты видишь прекрасно сама. А теперь, Людмила, решай сама: меняешь себя или продолжаешь поиск своего идеального места. К чему тебя всё это приведёт, я не знаю. Твоя судьба, тебе и выбирать!

Валентина уже хотела было встать с кровати дочери, но Людмила, лежавшая до этого неподвижно, повернулась к ней и сказала:

- Мам, а ты мне поможешь своим сердцем украсить мир и сделать идеальным то место, где я есть?

- Конечно же, солнышко моё! Только надо набраться терпения. Я верю: всё у нас получится!

Валентина нежно прижала дочь к своему сердцу, в мыслях желая, чтобы Людмилка, как и она сама когда-то, смогла прочувствовать всю ту красоту, которая не всегда видна человеческому глазу…